а если быть точной, двадцать восемь полных суток
4:30 утра
Я стою на перроне железнодорожного вокзала в чужом, но давно знакомом городе. Рассматриваю свои кроссовки с малиновыми шнурками и думаю ни о чем. Рядом пересчитывает детей и количество сумок муж. Он в стрессовых ситуациях обязательно должен быть чем-то занят. Саня, старший сын, поправляет на плечах походный рюкзак и с интересом осматривается вокруг. Он уже почти взрослый и старается не показывать вида, что переживает. Женя тревожно заглядывает мне в глаза и берет за руку. Ей нужен эмоциональный контакт, чтобы успокоиться. Посадка в поезд, когда толпой вносили в вагон и вырвали ее из рук мужа, сделала свое дело. Она потом долго рыдала от испуга, обнимая младшего брата. И только младший сын беспечно сопит в своей коляске. Дима пока не понимает что происходит вокруг и от чего бегут люди. Мопсы путаются под ногами, с каждым кругом все туже затягивая мои ноги двойным поводком. Боятся, чтобы не забыли или не потеряли. Их вообще чудом не затоптали на вокзале в Киеве. Мы просто не нашли переносок.
4:30. Ровно месяц, как в моей Родине идет теперь уже полномасштабное наступление восьмилетней войны. Этот гнойник на теле Украины давно обрастал ордой, подпитывался пропагандой и, наконец-то, прорвал бомбардировками и крылатыми ракетами по мирным городам всей страны. Танки, словно метастазы, поползли вглубь, захватывая новые поселки и города, калеча людей и разрушая судьбы.
4:30 Львов нас встречает ночной прохладой и звенящей тишиной. А еще снующей толпой таких же людей, сумок и немых вопросов: «Что дальше?». Объявлен комендантский час, а значит, в город выходить нельзя и мы все оказались запертыми до утра в холодном здании с единственным автоматом кофе. Каждый ищет себе уголок поукромнее, чтобы дождаться рассвета, и сваливает туда гору сумок, которую смог унести из нажитого имущества. Там самое ценное, что взяли с собой в неизвестность люди.
Так, например, одна наша сумка полностью забита детским питанием определенной марки. У Димки при рождении были сложности с метаболизмом и нам очень осторожно нужно менять смесь. Поэтому, с началом войны муж бегал по киевским аптекам и сделал стратегический запас питания приблизительно на месяц, если вдруг будут перебои в логистике, оккупация, блокада или прочие прелести боевых действий. Вот он, наш тревожный чемоданчик.
Медленно потянулись минуты ожидания рассвета в холодном неприветливом зале вокзала. Хотя мне, можно сказать, повезло. Волонтеры отвели нас с двумя младшими детьми погреться в комнату матери и ребенка. Это огромное помещение в довоенное время было VIP залом ожидания, сейчас полностью устланное матрасами и до отказа заполнено посетителями. Среди подушек, обуви и сопящих детей сновали молоденькие волонтеры и делали все возможное, чтобы облегчить пребывание. Сейчас дети и есть самые настоящие VIP персоны нашей многострадальной страны. Это именно на их плечи ляжет восстановление Родины из руин и возрождение народа. Здесь мы и дождались окончания комендантского часа, чтобы дальше двинуться в путь.
День двадцать девятый. Муж нашел переноски и мы упаковали мопсов, чтобы не раздражать окружающих: «мало того, что сами едут, так и собак прут». А разве можно иначе? Друзей не бросают.
Без четверти двенадцать мы пересекли границу.
Но я не говорю тебе прощай, Украина. Я говорю до свидания. Надеюсь, до скорого. Придет время и мои дети будут дома возрождать Родину.
#хроникивойны #войнаукраина #рвкинх #детивойны
© 2022 — 2024, Iryna Seliutina. Все права защищены. При использовании материалов указание авторства ОБЯЗАТЕЛЬНО
